Из дневника маленькой собачки.

Запись пятая. Дачная.(С элементами ненормативной лексики).
До чего же хорошо жить с дедушкой на даче! Можно бегать целый день на свежем воздухе по зеленой траве. Бабушка с дедушкой кроме цветов и ягод никаких огородов на даче не выращивают. Зато есть два газона. Один ровный-ровный с изумрудной упругой травкой, а другой, хоть и не очень ровный, но травка там тоже приятная. Раздолье! На втором газоне мне даже разрешается копать ямки, - дедушка не ругается, говорит: «Природные инстинкты нужно поддерживать и развивать».
И люди, и собаки вокруг тоже, в основном, доброжелательные. Правда, живет у нас на краю дачного поселка одна противная семья. Зовут их – дед Сопляк, бабка Трындычиха и пес Тишка. Мои бабушка и дедушка как-то обсуждали – почему их так зовут. Бабушка высказала предположение, что это их фамилия – Сопляк. Но дедушка с сарказмом ответил: «Ага. Фамилия. Как в анекдоте: «- Дывись, Голожопенко, яка забавна фамилия – Розенбаум!». Скорее всего, Сопляк – это кличка, основанная на его антропометрии». И впрямь, дед Сопляк роста очень маленького, с кривыми ногами, а на лице всегда наглая улыбка. И не одного слова он без матерщины не произносит. А его бабку так прозвали, потому что она говорит очень громко и быстро, а главное совершенно непонятно, и дед ей всегда говорит: « Не трындычи, … твою мать!». Каждый день они ходят полупьяные по поселку, громко матерятся и ищут работу: кому вскопать или прополоть, или еще чего сделать. Рассчитываются с ними – водкой и едой. Так и живут.
С ними все время ходит пес Тишка. Это мой самый главный враг. Породы у него – никакой. Может, лет триста назад у его пращуров и была порода, да вся вывелась. Еще при первой встрече этот наглец пытался меня обнюхивать, но я так цапнула его за морду, что он теперь пакостит только из-под тишка. Этот мерзавец, тоже маленький и юркий, несколько раз пробирался к нам на дачу и сжирал всю мою вкусную пищу. Жаль, догнать его ни разу не удалось, а то я бы ему показала, как чужую еду воровать.

Один раз дед Сопляк проходил мимо нашей дачи, а мой дедушка чинил на лужайке телевизионную антенну. Сопляк кричит ему: «Хозяин! Подсобить не треба? Е.. т.. м , б.., на х…,в п…, и т. д, и т. п». Дедушка бросил антенну, подошел к калитке и сказал ему: «Послушай, рептилия! Отныне, проходя мимо моей дачи, закалывай свой помойный рот на булавку! Иначе, я не посмотрю, что ты лет на двадцать старше меня, и заткну его пучком крапивы». Сопляк только усмехнулся и ехидно пропел: «Ентилигенция, мать его ити! По-русски разговаривать не хотят!». И пошел себе дальше. К вечеру, он возвращался мимо нас вдрызг пьяный. Я решила отомстить за дедушку и стала на него громко и зло лаять. Он приоткрыл один глаз, посмотрел внимательно на меня и говорит: «Тишка, пидор македонский, своих не узнаешь?». Ах, подлец! Как он посмел спутать меня, породистую таксу, с каким-то бездомным воришкой! Я так разозлилась, что чуть не пролезла сквозь железную решетку калитки, и не укусило его. Но дедушка взял меня на руки и унес в дом. С той минуты я пьяных просто возненавидила.

Настроение было испорчено. Вечером мы с дедушкой пошли прогуляться по окрестностям. Поводок дедушка не взял. Мы мирно шли рядышком, я отвечала на приветствия соседских собак, дедушка откланивался их хозяевам. И вдруг на нашу улицу вывернул незнакомый мужик. В руке он держал полиэтиленовую авоську и выписывал кренделя. Я сразу поняла, что он пьяный. Я бы к нему не подошла, но из его пакета разносился такой волнующий и притягательный запах вареной колбасы, что я не удержалась, подошла к пакету и стала жадно его обнюхивать, вдыхая этот невообразимый аромат. Но дедушка строго скомандовал: «Фу!». Мужик остановился, пристально посмотрел на меня, потом на дедушку, и заплетающимся голосом спросил: «Что значит – фу? Я что – говно?». Дедушка не стал его разубеждать и прошел мимо. Но пьяный не успокоился и говорит: «Погоди, мужик! Давай разбираться, за что ты меня обозвал говном?». Дедушка ему ответил: «Успокойся, никто тебя не обзывал, иди себе с Богом, не ищи приключений. Здесь ты их не найдешь». И тут я снова не стерпела – подскочила к пьяному и… цапнула его за башмак. Мужик от неожиданности отскочил, оступился и сел на задницу. При этом, он звякнул пакетом о землю. Я увидела в его глазах ужас. Он потянулся к пакету, осторожно открыл его и… растекся в улыбке – бутылка водки, лежавшая в пакете рядом с колбасой, была целая! На радостях, мужик забыл про мнимые оскорбления, нежно обнял свой пакет и пошел восвояси.
Дедушка сказал мне: «Что-то, Пуся, везет нам сегодня на пьяных. Пошли-ка лучше домой».

Сейчас мы с дедушкой приехали на два дня в Москву, – дедушке нужно сходить на работу. Завтра мы снова уедем на дачу, и, если вам не надоела эта «хрень», ждите продолжения.