Как я исполнял рэп.
Воспроизведено по памяти со слов моего коллеги-тезки от первого лица. Не сериал, но объемно...
Задумало как-то руководство нашей конторы организовать совместную со смежниками корпоративную вечеринку. Дескать, столько лет мы уже рука об руку пашем, все играем в «заказчиков-подрядчиков», а выпить совместно в масштабах коллективов ну никак не удосужимся! На уровне отделов и служб коллеги, общаясь едва ли не каждый день по телефонам, давно уже знают у кого что растет (или не растет) на дачных участках, кто какую музыку скачал по инету, и пр., при этом в глаза друг друга сроду не видели. Это ж безобразие!
А чтобы поддерживать не гаснущее веселье, наняли какую-то тетку массовика-затейника, которая весь вечер в лучших традициях советского периода не давала скучать, проводя между столами всякие соревнования, конкурсы, викторины и устраивая просто банальные приколы, типа бега в мешках и выдувания мыльных пузырей через неожиданные предметы.
Молодежи в наших конторах – пруд пруди! Ребятня не закомплексованная, - подурачиться горазды, а по сему с превеликим удовольствием принимала участие во всех затеях.
Меня эта вакханалия вроде бы как и не касалась. Возраст уже не тот - полтинник на носу. Я тихо-смирно сидел, выпивал, закусывал и думал о вечном: об том, как укоротить затянувшееся гостевание тещи в нашем доме; об том, куда летом в очередной раз попытаться воткнуть учиться отпрыска-балбеса; об том, как заставить жену сократить расходную часть семейного бюджета на приобретения всяческих тряпок, которыми итак забит весь дом. В общем, обо всем о том, о чем думает на досуге значительная часть матерого женатого мужского населения планеты.
Все творящееся в зале проходило через мое подсознание, не мешая мыслям перекатываться от одной проблемы к другой. Не попутало моих мыслей и объявление затейницей нового конкурса под названием «Алло, мы ищем таланты». Я как раз думал о том, что не плохо было бы обзавестись личным флотом, прикупив к лету надувную лодку, да съездить, наконец, на озера порыбачить. И тут до моего подсознания доходит вопрос, заданный прямо за моей спиной: "Назовите родину российского флота?». Язык опередил мысль, и я молниеносно выпалил: «Воронеж». Мадам-распорядитель тронула меня за плечо и сказала: «Это правильный ответ. Встаньте и представьтесь!».
Первая мысль была: «Зачем? Меня, главбуха, тут каждая собака и в фас, и в профиль знает!». Но, грубить дамам не в моих правилах, и я, словно зомби, абсолютно не понимая, зачем я это делаю, встал и представился ей. Дама поднесла к губам микрофон и во всеуслышание радостно объявила: «А вот определился наш первый участник конкурса! Фирму (такую-то) будет представлять ее главный бухгалтер Александр Сергеевич!». Публика зашлась в аплодисментах, а я сразу понял, что угодил в какую-то глубокую задницу.
Затейница отвела меня на сцену, а сама подошла к столу друзей-соперников.
Не знаю, была ли это ловко спланированная провокация, но из-за соседнего стола на сцену вышел… мой коллега – главный бухгалтер смежников Михаил Юрьевич.
С Мишей у нас были давние приятельские отношения, хотя по работе мы не раз с ним сходились на поле отъявленной брани по поводу задержек в проплате и несвоевременного документооборота.
И вот, стоим мы, два главных бухгалтера процветающих фирм, длинный и тощий Александр Сергеевич, и маленький, но пузатый Михаил Юрьевич, перед лицом своих сытых и пьяных товарищей, с вожделением ожидающих от нас некоего действа на всеобщую потеху. Тут бы взять и уйти! Но, корпоративные интересы для меня превыше всего. За честь родной фирмы - готов страдать! Да и, как говориться, «карточный долг – долг чести»! Не хера было свой интеллект выпячивать! И я решил: будь что будет!
А дама-массовик не унималась: «А сейчас наши уважаемые конкурсанты сами выберут, какой оригинальный номер они будут исполнять! Прошу вас, кто будет тянуть жребий?».
По части жребиев – это не ко мне. Тут я полный жизненный неудачник, и, поэтому, предоставил право выбора коллеге. Тетенька поднесла Михаилу черный цилиндр, в котором лежали карточки с названием «оригинальных номеров», тот запустил в него свою мощную лохматую лапу и извлек на свет одну из них. Мадам ловко перехватила у него карточку и, торжественно, как смертный приговор, зачитала: «ИСПОЛНИТЬ РЭП!!!». Публика взревела в предвкушении возможности поглумиться на двумя старыми идиотами, которые «попали» на все сто. От мысли, что нажитые мною долгими годами авторитет и всеобщее уважение в одночасье могут покрыться несмываемым позором неумехи-шоумена, мне стало не по себе. «Лучше бы я сам тянул», - подумал я. «Может быть, вытянул бы чего попроще, лезгинку там станцевать или частушку спеть». Но выбор был неумолим!
А тут еще в зале начали ерничать:
- Дон Кихот и Санчо Панса!
- Пушкин и Лермонтов вышли на дуэль!
- Класс! Два главбуха - рэперы! Чем не группа «Отпетые мошейники»?!
Я посмотрел на оппонента в надежде увидеть его в растерянности, но тот пребывал в полном спокойствии при абсолютном отсутствии эмоций. Это было странно! Зная его крутой нрав, болезненное самолюбие и поразительную способность громко материться в любых присутственных местах, его полное равнодушие к участи шута горохового меня просто поразило!
- Ну что ты так разволновался! – сказал он мне вполголоса. – Они ведь только этого и ждут, посмотреть, как мы от смущения и неуклюжести будем сопли по лицу размазывать! Унизить нас, бухгалтеров? Хрена им лысого! Щас мы с тобой примем по пятьдесят грамм на каждую конечность, и такого, итихумать, рэпака споем, что им всем завидно станет, что не им выпала такая честь!
Его уверенность передалась мне и я, успокоившись, ответил ему:
- Миша, запомни, - рэп не поют. Его ЧИТАЮТ!
- Тем более, - ответил он, и мы пошли вслед за затейницей в подсобку прослушивать музыку и подбирать реквизит.
Войдя в комнату для артистов, я сразу заприметил то, что мне нужно. На гвоздике висела болотного цвета махровая куртка с капюшоном с большими буквами FOX на груди, и бейсболка. Все это я напялил на себя, причем бейсболку, как и положено, козырьком к спине. Глянул в зеркало – супер! Только вот нижняя часть – отутюженные брюки и начищенные туфли, не лезли ни в какие ворота.
Подобрать «низ» оказалось делом весьма трудным. Все, что ни примерял, больше подходило под понятие «шорты», а рэпер в шортах с худыми ногами – полный отстой! Но, изрядно порывшись в груде шмутья, напиханного в большой сундук, все-таки нашел длиннющие просторные шелковистые штаны, которые ранее, видимо, использовали клоуны на ходулях, и кеды 47-го размера. Штаны обеспечили необходимое количество складок, столь обязательных для рэперского имиджа.
У Миши проблем было больше. Ни один головной убор не налазил на его «дом советов», что вынудило его подвязать на голову бандану. Про нательное шмутье и вовсе молчу, - пришлось ему одевать 60-го размера робу местного электрика с надписью на спине «Мосэнерго». А вот как он выкрутился с обувкой, уже и не помню. Зато ему крупно повезло с найденными темными очками, - от такого аксессуара и я бы не отказался.
Массовичка осталась удовлетворенной нашим «прикидом», и стала прикреплять нам куда-то к затылку дуги с маленькими микрофонами, подходящими прямо ко рту. К этому времени мы с Михой уже «приняли на две конечности» и собирались принять на третью, но тетя сказала, что времени на подготовку осталось немного, надо еще прослушать музыку и мысленно прорепетировать свое выступление.
Музыка оказалась обычной хип-хоповской «фанерой» с не очень быстрой ритмикой, состояла как бы из пяти шестнадцатитактных куплетов и такого же количества проигрышей. Мелодия проигрыша, как и положено, была заимствована из популярной классической оперы, и записана с участием женского бэк-вокала. По сценарию куплеты мы должны исполнять по очереди, причем по жребию я первый, а в последнем, пятом куплете, должны были «молотить» вместе. Во время проигрышей предполагалось демонстрировать рэп-хореографию.
М-да. Оставалось только придумать – что «молотить»? Сочинять на ходу текст, - обязательно собьешься! А то еще и ляпнешь чего лишнего! Поэтому я лихорадочно вспоминал какой-нибудь стих или слова из песни, которые можно было бы уложить в предложенный ритм. Но память была на замке.
- Что ЧИТАТЬ будешь? – профессионально спросил я у Михаила.
- Не знаю, - спокойно ответил он, - тебя послушаю и подстроюсь.
Мы приняли «на третью конечность». Проглотив очередную дозу, Миша смачно рявкнул и сказал: «Хорошо!».
Это была подсказка! В голове тут же стали вырисовываться строки из одноименной нетленной поэмы Маяковского. Лучшего текста для рэпа придумать было трудно! Я стал выковыривать из памяти все, что учили из этой поэмы в школе, и, представьте себе, хоть и прошло более тридцати лет, кое-что нарыл!
А тут подоспела затейная тетка и говорит мне:
- Все! Приготовьтесь, иду объявлять! Как музыка зазвучит, выходите на сцену!
Сердце мое сжалось в комок, и я тут же принял ударную дозу «на последнюю, четвертую конечность».
Зазвучала музыка. Я глубоко вдохнул и выдохнул, вылупил глаза, скорчил рожу потупее и, слегка приседая под каждый шаг, двинул к рампе. Публика, конечно же, не ожидавшая увидеть такое чучело, тут же повскакивала со своих мест и с дикими воплями, отталкивая друг друга локтями, поперла на танцевальную площадку перед сценой. Я, не дав им опомниться, тут же зачеканил в ритм этаким возмущенно-восторженным голосом: «Я-земной шар-чуть не весь-обошел-и жизнь-хороша-и жить хорошо…». При этом я усердно тыкал выставленными указательными пальцами во все направления трехмерного пространства. Затем я решил ускорить темп и уже скороговоркой продолжил: «…вьется-улица-змея-дома-вдол-ьзмеи…», и, как раз, как только я провозгласил: «Бьем грошом – очень хорошо!», закончился мой куплет и начался проигрыш.
Все получилось в жилу! Памятуя о том, что в припеве нужно пританцовывать, я попытался изобразить кое-что из брейк-данса, которому лет пятнадцать назад ради хохмы обучался у одного приятеля-негра. Видимо, получилось неплохо, коль публика не смеялась, а восторженно гудела.
Наступила очередь коллеги. Михаил решил соригинальничать и выплыл на сцену задом наперед «лунными шагами» а-ля Майкл Джексон! При этом он, изменив тембр и состроив хищную гримасу, нагло продолжил мой текст: « …пыль - взбили – шиной – губатой -в моем – автомобиле - мои депутаты…». Вот засранец! Он отобрал у меня весь мой запас текста на второй куплет!
Пришлось срочно напрягать память, пытаясь извлечь еще что-нибудь по теме. И лишь в самом конце проигрыша, когда Миша после своей пританцовки под бурные аплодисменты своих болельщиков победно взглянул на меня, моя память сработала! И такая вдруг во мне возгорелась жажда победы, что на свой второй тур я стремительно выскочил высоко подпрыгивая, встал посередине в позе паука и затараторил: «… за городом – поле, в полях деревеньки, в деревнях крестьяне, бороды-веники. Сидят папаши – каждый хитр, землю попашет – попишет стихи…». Тут я решил изобразить, как сидят эти самые «папаши», но подлый кед попал на что-то скользкое, и меня потянуло на шпагат. Шпагатов я не делал никогда в жизни, и сразу понял - сейчас меня порвет попалам до самого подбородка. При этом не понятно, при какой ноге останутся мои самые жизненно важные органы. Мне ничего не оставалось делать, как завалиться на спину, взмахом ноги придать вращение телу и, резко крутанувшись, встать на оба кеда.
Получилось! Зал застонал! Азарт захлестнул меня, и в проигрыше я выдал все знакомые мне по молодости па из рок-н рола, твиста и чарльстона. Меня уже не волновало, - «в тему» все эти движения или нет! Я вошел в раж и, тем самым, изрядно завел публику!
Коллега не дрогнул! Текст он, оказывается, помнил лучше меня, и, несмотря на изрядную округлость своего тела, такое выделывал! Он ходил по сцене «гусинным шагом», кувыркался, разбегался и тормозил на одной ноге как Чарли Чаплин, короче, ни в чем не проиграл мне!
Пришла пора «работать» в дуэте. Мы же ни о чем не сговаривались, поэтому «понесли» каждый свое. Я чеканил: «...ту-чи коч-ки переплыли лет-чики...», а Михаил вторил: «...пых-дых пыхтят мои фабрики...». Изощрялись мы – кто как мог! Эминем с ДэЦлом – отдыхают! Я заскочил на какую-то скамеечку, стоявшую рядом с большим барабаном, меня изрядно качнуло, и я, чтобы не повредить при падении дорогостоящий музыкальный инструмент, как Майя Плисецкая на сцене Большого, выдал тридцать два классических фуэтэ.
В этот момент Миша в диком экстазе завопил: «ПОБОЛЬШЕ СИТЧИКУ МОИМ КОМСОМОЛКАМ!!!». Заведенная до кипения публика уже не стояла на месте, - ресторан ходил ходуном! Тут же на сцену заскочила одна длинноногая «комсомолка» из Мишиной фирмы, в одежде которой этого самого «ситчику» существенно не хватало. Она ТАК принялась вытанцовывать вокруг моего противника, что мои шансы на победу резко устремились к нулю.
Тогда я придвинулся к краю сцены и, изображая «бегущую дорожку», стал тыкать указательным пальцем в сторону тех, кто мог бы мне оказать действенную помощь в борьбе с конкурентом.
Первой среагировала Иришка, секретарша нашего шефа. Поговаривают, что до прихода на фирму Ирка танцевала в стриптизе. Следом за ней на сцену выплыли еще две наши девочки, у которых ноги тоже растут из шеи, а количество одежды было в явном дефиците. Они друг за другом пристроились к Иришке за спину и стали повторять все ее движения. Четвертым в эту очередь с превеликим удовольствием встал я. Боже, что мы вытворяли! Публика стонала!
Бедная затейница забеспокоилась, что конкурс плавно перейдет в откровенный массовый стриптиз, но на ее счастье музыка закончилась, и восторженная толпа, не дождавшись награждений и не дав переодеться, подхватила конкурсантов на руки и потащила к столам. Вот с этого самого момента и началась великая «ассимиляция трудовых коллективов», которая, по непроверенным данным, продолжалась всю ночь и даже за пределами ресторана.
Остаток вечера мы просидели с Мишей в обнимку, продолжая «принимать» уже «на каждый палец». Не брало!
Когда мы выходили из кабака, к нам подбежала группка молодежи и стала протягивать листки и ручки для получения наших автографов. Представляете? В подвальном помещении этого ресторана есть зал, где по вечерам тинейджеры дуют относительно дешевое пиво. Культурной программы в этих погребах не предусмотрено, и, поэтому, им на большом экране демонстрируют то, что происходит на сцене главного зала. Благодарная молодежь по достоинству оценила наше с Мишей выступление и, в знак признательности, решила взять у нас на память автографы.
Я, с отрешенным видом, молча ставил на протянутых листках привычные резолюции типа «отнести на затраты» или «принять на баланс» и подписывался «Гл.бух (такой-то). При этом я снова думал о вечном: почему у меня, главбуха, никто кроме банка и налоговой инспекции не просит автограф? Почему люди нашей профессии не могут добиться вселенской славы? И вообще, всегда ли мы в этой жизни занимаем СВОЕ место?
М-да. Говорят, начался отбор на «Фабрику звезд-4».........
Задумало как-то руководство нашей конторы организовать совместную со смежниками корпоративную вечеринку. Дескать, столько лет мы уже рука об руку пашем, все играем в «заказчиков-подрядчиков», а выпить совместно в масштабах коллективов ну никак не удосужимся! На уровне отделов и служб коллеги, общаясь едва ли не каждый день по телефонам, давно уже знают у кого что растет (или не растет) на дачных участках, кто какую музыку скачал по инету, и пр., при этом в глаза друг друга сроду не видели. Это ж безобразие!
А чтобы поддерживать не гаснущее веселье, наняли какую-то тетку массовика-затейника, которая весь вечер в лучших традициях советского периода не давала скучать, проводя между столами всякие соревнования, конкурсы, викторины и устраивая просто банальные приколы, типа бега в мешках и выдувания мыльных пузырей через неожиданные предметы.
Молодежи в наших конторах – пруд пруди! Ребятня не закомплексованная, - подурачиться горазды, а по сему с превеликим удовольствием принимала участие во всех затеях.
Меня эта вакханалия вроде бы как и не касалась. Возраст уже не тот - полтинник на носу. Я тихо-смирно сидел, выпивал, закусывал и думал о вечном: об том, как укоротить затянувшееся гостевание тещи в нашем доме; об том, куда летом в очередной раз попытаться воткнуть учиться отпрыска-балбеса; об том, как заставить жену сократить расходную часть семейного бюджета на приобретения всяческих тряпок, которыми итак забит весь дом. В общем, обо всем о том, о чем думает на досуге значительная часть матерого женатого мужского населения планеты.
Все творящееся в зале проходило через мое подсознание, не мешая мыслям перекатываться от одной проблемы к другой. Не попутало моих мыслей и объявление затейницей нового конкурса под названием «Алло, мы ищем таланты». Я как раз думал о том, что не плохо было бы обзавестись личным флотом, прикупив к лету надувную лодку, да съездить, наконец, на озера порыбачить. И тут до моего подсознания доходит вопрос, заданный прямо за моей спиной: "Назовите родину российского флота?». Язык опередил мысль, и я молниеносно выпалил: «Воронеж». Мадам-распорядитель тронула меня за плечо и сказала: «Это правильный ответ. Встаньте и представьтесь!».
Первая мысль была: «Зачем? Меня, главбуха, тут каждая собака и в фас, и в профиль знает!». Но, грубить дамам не в моих правилах, и я, словно зомби, абсолютно не понимая, зачем я это делаю, встал и представился ей. Дама поднесла к губам микрофон и во всеуслышание радостно объявила: «А вот определился наш первый участник конкурса! Фирму (такую-то) будет представлять ее главный бухгалтер Александр Сергеевич!». Публика зашлась в аплодисментах, а я сразу понял, что угодил в какую-то глубокую задницу.
Затейница отвела меня на сцену, а сама подошла к столу друзей-соперников.
Не знаю, была ли это ловко спланированная провокация, но из-за соседнего стола на сцену вышел… мой коллега – главный бухгалтер смежников Михаил Юрьевич.
С Мишей у нас были давние приятельские отношения, хотя по работе мы не раз с ним сходились на поле отъявленной брани по поводу задержек в проплате и несвоевременного документооборота.
И вот, стоим мы, два главных бухгалтера процветающих фирм, длинный и тощий Александр Сергеевич, и маленький, но пузатый Михаил Юрьевич, перед лицом своих сытых и пьяных товарищей, с вожделением ожидающих от нас некоего действа на всеобщую потеху. Тут бы взять и уйти! Но, корпоративные интересы для меня превыше всего. За честь родной фирмы - готов страдать! Да и, как говориться, «карточный долг – долг чести»! Не хера было свой интеллект выпячивать! И я решил: будь что будет!
А дама-массовик не унималась: «А сейчас наши уважаемые конкурсанты сами выберут, какой оригинальный номер они будут исполнять! Прошу вас, кто будет тянуть жребий?».
По части жребиев – это не ко мне. Тут я полный жизненный неудачник, и, поэтому, предоставил право выбора коллеге. Тетенька поднесла Михаилу черный цилиндр, в котором лежали карточки с названием «оригинальных номеров», тот запустил в него свою мощную лохматую лапу и извлек на свет одну из них. Мадам ловко перехватила у него карточку и, торжественно, как смертный приговор, зачитала: «ИСПОЛНИТЬ РЭП!!!». Публика взревела в предвкушении возможности поглумиться на двумя старыми идиотами, которые «попали» на все сто. От мысли, что нажитые мною долгими годами авторитет и всеобщее уважение в одночасье могут покрыться несмываемым позором неумехи-шоумена, мне стало не по себе. «Лучше бы я сам тянул», - подумал я. «Может быть, вытянул бы чего попроще, лезгинку там станцевать или частушку спеть». Но выбор был неумолим!
А тут еще в зале начали ерничать:
- Дон Кихот и Санчо Панса!
- Пушкин и Лермонтов вышли на дуэль!
- Класс! Два главбуха - рэперы! Чем не группа «Отпетые мошейники»?!
Я посмотрел на оппонента в надежде увидеть его в растерянности, но тот пребывал в полном спокойствии при абсолютном отсутствии эмоций. Это было странно! Зная его крутой нрав, болезненное самолюбие и поразительную способность громко материться в любых присутственных местах, его полное равнодушие к участи шута горохового меня просто поразило!
- Ну что ты так разволновался! – сказал он мне вполголоса. – Они ведь только этого и ждут, посмотреть, как мы от смущения и неуклюжести будем сопли по лицу размазывать! Унизить нас, бухгалтеров? Хрена им лысого! Щас мы с тобой примем по пятьдесят грамм на каждую конечность, и такого, итихумать, рэпака споем, что им всем завидно станет, что не им выпала такая честь!
Его уверенность передалась мне и я, успокоившись, ответил ему:
- Миша, запомни, - рэп не поют. Его ЧИТАЮТ!
- Тем более, - ответил он, и мы пошли вслед за затейницей в подсобку прослушивать музыку и подбирать реквизит.
Войдя в комнату для артистов, я сразу заприметил то, что мне нужно. На гвоздике висела болотного цвета махровая куртка с капюшоном с большими буквами FOX на груди, и бейсболка. Все это я напялил на себя, причем бейсболку, как и положено, козырьком к спине. Глянул в зеркало – супер! Только вот нижняя часть – отутюженные брюки и начищенные туфли, не лезли ни в какие ворота.
Подобрать «низ» оказалось делом весьма трудным. Все, что ни примерял, больше подходило под понятие «шорты», а рэпер в шортах с худыми ногами – полный отстой! Но, изрядно порывшись в груде шмутья, напиханного в большой сундук, все-таки нашел длиннющие просторные шелковистые штаны, которые ранее, видимо, использовали клоуны на ходулях, и кеды 47-го размера. Штаны обеспечили необходимое количество складок, столь обязательных для рэперского имиджа.
У Миши проблем было больше. Ни один головной убор не налазил на его «дом советов», что вынудило его подвязать на голову бандану. Про нательное шмутье и вовсе молчу, - пришлось ему одевать 60-го размера робу местного электрика с надписью на спине «Мосэнерго». А вот как он выкрутился с обувкой, уже и не помню. Зато ему крупно повезло с найденными темными очками, - от такого аксессуара и я бы не отказался.
Массовичка осталась удовлетворенной нашим «прикидом», и стала прикреплять нам куда-то к затылку дуги с маленькими микрофонами, подходящими прямо ко рту. К этому времени мы с Михой уже «приняли на две конечности» и собирались принять на третью, но тетя сказала, что времени на подготовку осталось немного, надо еще прослушать музыку и мысленно прорепетировать свое выступление.
Музыка оказалась обычной хип-хоповской «фанерой» с не очень быстрой ритмикой, состояла как бы из пяти шестнадцатитактных куплетов и такого же количества проигрышей. Мелодия проигрыша, как и положено, была заимствована из популярной классической оперы, и записана с участием женского бэк-вокала. По сценарию куплеты мы должны исполнять по очереди, причем по жребию я первый, а в последнем, пятом куплете, должны были «молотить» вместе. Во время проигрышей предполагалось демонстрировать рэп-хореографию.
М-да. Оставалось только придумать – что «молотить»? Сочинять на ходу текст, - обязательно собьешься! А то еще и ляпнешь чего лишнего! Поэтому я лихорадочно вспоминал какой-нибудь стих или слова из песни, которые можно было бы уложить в предложенный ритм. Но память была на замке.
- Что ЧИТАТЬ будешь? – профессионально спросил я у Михаила.
- Не знаю, - спокойно ответил он, - тебя послушаю и подстроюсь.
Мы приняли «на третью конечность». Проглотив очередную дозу, Миша смачно рявкнул и сказал: «Хорошо!».
Это была подсказка! В голове тут же стали вырисовываться строки из одноименной нетленной поэмы Маяковского. Лучшего текста для рэпа придумать было трудно! Я стал выковыривать из памяти все, что учили из этой поэмы в школе, и, представьте себе, хоть и прошло более тридцати лет, кое-что нарыл!
А тут подоспела затейная тетка и говорит мне:
- Все! Приготовьтесь, иду объявлять! Как музыка зазвучит, выходите на сцену!
Сердце мое сжалось в комок, и я тут же принял ударную дозу «на последнюю, четвертую конечность».
Зазвучала музыка. Я глубоко вдохнул и выдохнул, вылупил глаза, скорчил рожу потупее и, слегка приседая под каждый шаг, двинул к рампе. Публика, конечно же, не ожидавшая увидеть такое чучело, тут же повскакивала со своих мест и с дикими воплями, отталкивая друг друга локтями, поперла на танцевальную площадку перед сценой. Я, не дав им опомниться, тут же зачеканил в ритм этаким возмущенно-восторженным голосом: «Я-земной шар-чуть не весь-обошел-и жизнь-хороша-и жить хорошо…». При этом я усердно тыкал выставленными указательными пальцами во все направления трехмерного пространства. Затем я решил ускорить темп и уже скороговоркой продолжил: «…вьется-улица-змея-дома-вдол-ьзмеи…», и, как раз, как только я провозгласил: «Бьем грошом – очень хорошо!», закончился мой куплет и начался проигрыш.
Все получилось в жилу! Памятуя о том, что в припеве нужно пританцовывать, я попытался изобразить кое-что из брейк-данса, которому лет пятнадцать назад ради хохмы обучался у одного приятеля-негра. Видимо, получилось неплохо, коль публика не смеялась, а восторженно гудела.
Наступила очередь коллеги. Михаил решил соригинальничать и выплыл на сцену задом наперед «лунными шагами» а-ля Майкл Джексон! При этом он, изменив тембр и состроив хищную гримасу, нагло продолжил мой текст: « …пыль - взбили – шиной – губатой -в моем – автомобиле - мои депутаты…». Вот засранец! Он отобрал у меня весь мой запас текста на второй куплет!
Пришлось срочно напрягать память, пытаясь извлечь еще что-нибудь по теме. И лишь в самом конце проигрыша, когда Миша после своей пританцовки под бурные аплодисменты своих болельщиков победно взглянул на меня, моя память сработала! И такая вдруг во мне возгорелась жажда победы, что на свой второй тур я стремительно выскочил высоко подпрыгивая, встал посередине в позе паука и затараторил: «… за городом – поле, в полях деревеньки, в деревнях крестьяне, бороды-веники. Сидят папаши – каждый хитр, землю попашет – попишет стихи…». Тут я решил изобразить, как сидят эти самые «папаши», но подлый кед попал на что-то скользкое, и меня потянуло на шпагат. Шпагатов я не делал никогда в жизни, и сразу понял - сейчас меня порвет попалам до самого подбородка. При этом не понятно, при какой ноге останутся мои самые жизненно важные органы. Мне ничего не оставалось делать, как завалиться на спину, взмахом ноги придать вращение телу и, резко крутанувшись, встать на оба кеда.
Получилось! Зал застонал! Азарт захлестнул меня, и в проигрыше я выдал все знакомые мне по молодости па из рок-н рола, твиста и чарльстона. Меня уже не волновало, - «в тему» все эти движения или нет! Я вошел в раж и, тем самым, изрядно завел публику!
Коллега не дрогнул! Текст он, оказывается, помнил лучше меня, и, несмотря на изрядную округлость своего тела, такое выделывал! Он ходил по сцене «гусинным шагом», кувыркался, разбегался и тормозил на одной ноге как Чарли Чаплин, короче, ни в чем не проиграл мне!
Пришла пора «работать» в дуэте. Мы же ни о чем не сговаривались, поэтому «понесли» каждый свое. Я чеканил: «...ту-чи коч-ки переплыли лет-чики...», а Михаил вторил: «...пых-дых пыхтят мои фабрики...». Изощрялись мы – кто как мог! Эминем с ДэЦлом – отдыхают! Я заскочил на какую-то скамеечку, стоявшую рядом с большим барабаном, меня изрядно качнуло, и я, чтобы не повредить при падении дорогостоящий музыкальный инструмент, как Майя Плисецкая на сцене Большого, выдал тридцать два классических фуэтэ.
В этот момент Миша в диком экстазе завопил: «ПОБОЛЬШЕ СИТЧИКУ МОИМ КОМСОМОЛКАМ!!!». Заведенная до кипения публика уже не стояла на месте, - ресторан ходил ходуном! Тут же на сцену заскочила одна длинноногая «комсомолка» из Мишиной фирмы, в одежде которой этого самого «ситчику» существенно не хватало. Она ТАК принялась вытанцовывать вокруг моего противника, что мои шансы на победу резко устремились к нулю.
Тогда я придвинулся к краю сцены и, изображая «бегущую дорожку», стал тыкать указательным пальцем в сторону тех, кто мог бы мне оказать действенную помощь в борьбе с конкурентом.
Первой среагировала Иришка, секретарша нашего шефа. Поговаривают, что до прихода на фирму Ирка танцевала в стриптизе. Следом за ней на сцену выплыли еще две наши девочки, у которых ноги тоже растут из шеи, а количество одежды было в явном дефиците. Они друг за другом пристроились к Иришке за спину и стали повторять все ее движения. Четвертым в эту очередь с превеликим удовольствием встал я. Боже, что мы вытворяли! Публика стонала!
Бедная затейница забеспокоилась, что конкурс плавно перейдет в откровенный массовый стриптиз, но на ее счастье музыка закончилась, и восторженная толпа, не дождавшись награждений и не дав переодеться, подхватила конкурсантов на руки и потащила к столам. Вот с этого самого момента и началась великая «ассимиляция трудовых коллективов», которая, по непроверенным данным, продолжалась всю ночь и даже за пределами ресторана.
Остаток вечера мы просидели с Мишей в обнимку, продолжая «принимать» уже «на каждый палец». Не брало!
Когда мы выходили из кабака, к нам подбежала группка молодежи и стала протягивать листки и ручки для получения наших автографов. Представляете? В подвальном помещении этого ресторана есть зал, где по вечерам тинейджеры дуют относительно дешевое пиво. Культурной программы в этих погребах не предусмотрено, и, поэтому, им на большом экране демонстрируют то, что происходит на сцене главного зала. Благодарная молодежь по достоинству оценила наше с Мишей выступление и, в знак признательности, решила взять у нас на память автографы.
Я, с отрешенным видом, молча ставил на протянутых листках привычные резолюции типа «отнести на затраты» или «принять на баланс» и подписывался «Гл.бух (такой-то). При этом я снова думал о вечном: почему у меня, главбуха, никто кроме банка и налоговой инспекции не просит автограф? Почему люди нашей профессии не могут добиться вселенской славы? И вообще, всегда ли мы в этой жизни занимаем СВОЕ место?
М-да. Говорят, начался отбор на «Фабрику звезд-4».........
|
Саша! я валяюсь на полу в истерическом припадке!
 зачем тебе на Фабрику звезд! Тебе надо однозначно писать книги на досуге!  
|
