Tripoli

 Т Р И П О Л И

T RI P O L I

 (Libya)

В ливийском Триполи я бывал раза три. А в один из приходов, нам пришлось месяц торчать на рейде, ожидая причала. В самом городе нам интересен был только базар, где мы немного отоваривались.


Брали, в основном, ткани. Ну, и всякую мелочь. В кинотеатры не ходили – нечего смотреть. А по телеку большую часть времени занимали религиозные программы, так что нам тоже было не интересно.

Тогда только что пришел к власти Муамар Каддафи, который, как известно, совсем недавно плохо кончил. Так что дорога у нас была одна – на рынок и назад на судно.
 

 Пришли мы, как-то, в Триполи на п/х «Василий Головнин», где я работал третьим помощником капитана. Капитан, Мокроусов, сказал, за сколько дней выдать валюту.



Я посчитал и заказал у агента. Тот быстро принёс и я начал выдавать команде. Получили и я в том числе, сходили в город, потратили.

 

 А на следующий день ко мне подходит старший помощник и просит свои деньги. А у меня, их нет, пустая касса. То есть не хватает десять фунтов. Тут необходимо добавить, что в те времена ливийский фунт был самой дорогой валютой. Один фунт стоил 2рубля 53 копейки. Следующий по цене был египетский фунт, он стоил 2.08 рубля, в инвалюте, конечно.

 Недостача десяти ливийских фунтов грозила мне вычетом с меня 253 инвалютных рублей, за нарушение финансовой дисциплины. Что очень много, с учетом того, что получали мы очень мало.

 Ну что делать? Я доложил капитану и он дозаказал эти недостающие десять фунтов. Чиф (старпом) смог сходить на рынок и отовариться.

 

 После этого, успокоившись, я начал проверять свои расчеты. И нашёл свою собственную ошибку или описку. В арифметике! Слаживая, я упустил единицу, и она дала эти десять фунтов.

 


 Идти до Николаева семь суток. Я спокойно сделал инвалютный отчет и молчу, никому ничего не говорю. Уже на подходе к Одессе, капитан на мостике спрашивает меня, - А что это ты молчишь за недостачу? Как ты думаешь выкручиваться? Да нет никакой недостачи, - отвечаю, - там была моя небольшая ошибка в арифметике. Он с укором взглянул на меня и промолчал.