Итак бестселлер
Повесть. Окончательный вариант
) читайте в комментариях.
Прошу прощения за возможные ошибки
) читайте в комментариях.Прошу прощения за возможные ошибки
Редактировано: 31 июля 2003
|
ЗЗЫ Открыта подписка всех желающих составить мне компанию для совершения следующего прыжка.
URL 
|
|
Рассказано прекрасно, шедеврально
По весу ограничения указаны, а по возрасту?Древняя парашютная история из советской жизни. В то время процесс подготовки был длительным . ограничения по возрасту - до 25 лет для первого прыжка. Во время подготовки использовались не сами парашюты, а их муляжи при обучении приземлению. Один муляж впереди, другой на спине вместо основного и запасного парашюта. И вот наступил главный день - день первого прыжка. Все обучены - как складывать парашюты, как одевать - все собирались и одевались сами. В последний момент перед посадкой в самолет старший всех выстроил и стал проверять. Вдруг одного выгнал из строя - ужас - у него вместо запасного парашюта оказался муляж. Покричали - проверяет дальше и чуть не падает в обморок. У другого и впереди и на спине муляжи!!! Вот прыгнул бы! |
|
дурь - она в любом возрасте прет... так что без ограничений... а муляжи - сильно. Мне понравилось
))) На то инструктора и есть - дурь нашу умерять)
|
Да я тебе манную кашку отдал (обделив моих котиков Моню и Севу 
Надо же мне свои километры наматывать. Чай здоровье само не вернётся 
Давно вынашивая идею совершить прыжок с парашютом или с тарзанки, я был приятно удивлен услышав от Шурика эту идею. Долго раздумывать не стали. Нашли подходящее место – всего-то в 130 километрах от Москвы, и в воскресенье с утра, часиков в 9 выехали… По дороге конечно не обошлось без гаишника – он посчитал что 160 км/ч на автомагистрали слишком быстро, и мы с легкостью расстались с 2-я рублями за каждый превышенный километр. К слову, я был с изрядного бодуна, и порывался даже поторговаться или настучать ему в бубен… В общем около 10 мы уже были на месте.
Нашему взору предстало огромное поле, заросшее невысокой травой, 3 кукурузника (два из которых явно на запчасти) и энное количество маленьких самолетиков и планеров средней степени обветшалости. Также обнаружилось слабое подобие центра управления полетами – грузовичок ЗИЛ, неопределенного года издания, без стекол, колес и прочих автомобильных атрибутов, выкрашенный белой, уже облупившейся краской, и пристройка на нем, очень похожая на голубятню, но со стеклами… В голубятне виднелся передатчик из 17 мгновений весны – это как тот, что из анекдота «рация на бронепоезде», коротенькая покосившаяся антенна, ржавый флюгер и сачок, показывающий направление ветра, заботливо раскрашенный в желтые полоски… В целом Хитроу встретил нас запустением, унынием и запахом коровьего дерьма в порывах утреннего ветра. Таким способом я еще в своей жизни здоровье не поправлял, поэтому усиленно принялся искать пивной ларек или что-нибудь подобное. Таковой вскоре обнаружился, но забитый и заваренный со всех сторон как бункер Сталина. Становилось грустно. Болела голова и было скучно. Несколько не вполне трезвых человека пытались завести кукурузник. Рык который он издал и столб сизого дыма наверное удивили даже коров, присутствие которых витало в воздухе. Мы хохотнули и отпустили пару шуток в адрес транспортного средства, на котором предстояло полететь… Подтягивались люди… Желающих свернуть себе шею за 500 рублей набралось человек 40.
Около 11 утра появились инструктора. Несколько мужиков, лет по 40, с лицами средней степени помятости и недобрым блеском в глазах. Нас повели на инструктаж. Поделили на группы и рассадили в лесочке подальше друг от друга. Наша группа была немногочисленной – не больше 10 человек. И инструктировала нас милая девушка, с приятным голосом, добрыми чертами лица и почему-то грустными глазами. Этакое милое домашнее создание. Я смотрел на нее и умилялся, представляя, как она, в заоблачных далях выпрыгивает из самолета, долго и не быстро летит, раскинув лапки, как котенок, а недалеко от земли раскрывает свой маленький дюймовичий парашютик и плавно, словно бабочка, плюхается на землю… Так я и сидел, с бодуна, не бритый, смотря на нее во все глаза и тупо улыбаясь, отпугивая своим видом даже комаров. Легкая оплеуха моего друга переключила мое зрение на слух, и я начал понимать, что она произносит. Она самозабвенно рассказывала с легкой улыбкой и иронией о том, на чем нам предстоит опускаться на землю, как это устроено, из чего сделано. И при этом ласково называла эти парашюты дубами. С каким чувством она это говорила… Умилялся уже не только я…
Позволю себе сделать отступление и посвятить читателя в некоторые технические подробности. Парашют, на котором предстояло прыгать, имеет название Д1-5У. Буковка У означает управляемый. Есть еще Д6 – он отличается тем что рулить там нечем, и открывается он при помощи дополнительного стабилизирующего парашюта. Учитывая силу ветра, прыжки на Д6 запретили, так как чтобы ничего не сломать при таком ветре приземляться надо исключительно лицом на ветер, а на неуправляемом парашюте развернуться не получиться. Д6 отличается от Д5 не только отсутствием управляющих «концов» но и конструктивно – в куполе Д5 есть помимо центрального отверстия (которое окажется точно над головой) еще и 3 выреза. Изменяя их площадь, втягивая управляющие концы, можно изменять траекторию полета влево - вправо. В общем левую ручку потянул – налево полетел, правую – направо. Все просто, как в танке. А открываются они оба одинаково – крюк цепляется в самолете, ты прыгаешь, и тросик раскрывает парашют, когда ты отлетишь метра на 3-4 от самолета. До момента пока вся конструкция откроется пройдет 2-3 секунды свободного падения.
Так вот. Инструктаж продолжается. Нам рассказывают как вести себя в нештатных ситуациях, которых, с ее слов, не бывает, но рассказать она обязана. С таким же очарованием она поведала нам, что если вдруг вам покажется, что вы летите слишком долго нужно посмотреть не болтаетесь ли вы за самолетом на том самом тросике, который должен был раскрыть парашют. Если да – то надо подать сигнал выпускающему инструктору – его вы определите по сильно выпученным глазам в открытой двери самолета. И если он вам покажет определенный жест, то это означает, что вас отрежут от самолета, и вам придется садиться на запасном парашюте. Он вам этот жест покажет в любом случае, даже если вы будете без сознания. От этих слов одна желающая прыгать сразу в корне поменяла свое решение и перешла на скамейку болельщиков – наблюдателей. Вторая нештатная ситуация похожа на первую. Вы летите слишком долго, и при этом стремительно приближается земля и удаляется самолет. Означает это только то, что парашют не открылся… Надо сказать что слыша это у многих по лицу пробежала тень сомнения. На некогда довольных рожах появились натянутые улыбки, выступила испарина… Так вот, эта очаровательная девушка продолжала тем временем уверять нас, что все совсем не так плохо. Надо всего лишь открыть запасной парашют и спокойно приземлиться. На этом внештатные ситуации закончились, нам было рассказано, как приземляться на крыши и деревья, если таковые окажутся, и мы перешли к занятиям практическим… Елки палки, она произвела на нас впечатление Потом она рассказывала как рулить на парашюте, говорила о том что свысока очень хорошо виден желто-полосатый носок, который укажет нам направление ветра, строго настрого запретила ходить по взлетно-посадочной полосе. Где полоса она не уточнила – поле одинаково зеленое и везде на нем росла трава. Единственным ориентиром, а точнее границей этой полосы были два бело-красных пенька. «Сверху ее очень хорошо видно – она укатана» – сказала она. На том и порешили.
Дальше нам предложили прыгнуть с небольшого постамента, прыжок с которого по силе удара о землю равен прыжку с самолета, при условии, что все сработало как надо. Смысл сводился к правильному положению ног при приземлении. Наша очаровашка посетовала на боль в ноге и сама показать как надо не смогла, предложив откорректировать прыжок любого. Мы помрачнели. С лиц ушли последние натянутые улыбки. Все молча подошли к эшафоту и с лицами депутатов в минуту молчания попадали вниз. Не у всех это получилось правильно с первого раза, поэтому попрыгали еще и немного повеселели. Затем нам предложили проследовать в странное строение, принадлежность которого со стороны была однозначна – туалет типа сортир. При детальном осмотре обнаружился остов того самого кукурузника, на котором предстояло лететь. Надо сказать, что во всем увиденном в тот день чувствовалась хозяйская рука – здесь брать было уже нечего. Запчасти кончились. Нам любезно предложили зайти внутрь и попробовать покинуть чрево железной батерфляи как только что нас тому учили. Всем понравилось – до земли было меньше метра… Инструктаж закончился. Осталось только потренироваться с открытием запаски. Там есть какая-то петелька, похожая на кольцо, и если дергать за нее – ничего не получится. У штучки отрывное усилие – 2 тонны.
Понурые, в растерянности и унынии, слегка напуганные мы побрели из леска обратно на поле. Поближе к самолетам и ларьку, который как ни странно уже вовсю торговал пивом. Время старта стремительно приближалось. Страх липкой струей начал заполнять наши туловища… Все вокруг начало терять смысл и казалось каким-то неживым, далеким…
На поле нас уже ждал разложенный парашют. Очень быстро провели наглядный инструктаж за что тянуть, как сложить поаккуратней, чтоб от места приземления до этой площадки дотащить. Вообще, по задумке устроителей, по полю должна была ползать шишига, это транспорт такой грузовой, которая и будет подбирать незадачливых летунов. Но всё подсказывало, что шишиги не будет и тащиться придется пешкарусом.
«А, вот еще что» – сладко улыбнувшись, сказала наша инструкторша - «Сейчас я вам покажу запасной парашют и как его открывать». В руках ее появилось нечто, очень напоминающее по размерам дамскую сумочку, серого цвета. Это был он – наше спасение на случай всяких осложнений. «Это» – ее рука тронула совершенно безобразный крюк красного цвета, больше напоминающий ручку стоп-крана в поезде – «Кольцо. Тянуть надо так… ». На этом и закончили. Инструктаж посчитали исполненным. Нам дали минут 30-40 минут свободного времени на осмысление услышанного и увиденного и самоподготовку. На общее обозрение появился молодой парень на костылях и с загипсованной по колено ногой. Заботливые люди украсили каменный носок росписью – маркером очень аккуратно было выведено «Саня, береги ногу» и еще что-то, поубористее. В толпе новоиспеченных парашютистов явно почувствовалось напряжение, прошла волна тревожного шепота. Я тихонечко поинтересовался – «Оль, а он с каким парашютом прыгал?» Парень тем временем положил костыли и начал усаживаться. О боже! Он собирался складывать парашют. ПАРАШЮТ ОДНОГО ИЗ НАС!!! Да и со слухом у него было все в порядке – повернув стриженую голову ко мне, ища глазами спросившего, он улыбнулся улыбкой черепа с картины Верещагина, и произнес всем великую фразу, произнес ее с той зловещей интонацией, с тем шипением, когда, как у него, нет переднего зуба, что половина нашей группы зашлась истерическим смехом: «Вас даже выковыривать не будем, если не раскроется парашют». Вот теперь было все. Инструктаж на этом закончился окончательно. Слова нашей Оленьки о том чтобы мы не волновались, что все кто здесь с поломанными ногами и т.д. – это спортсмены, а для них неважно как упасть, главное в крестик попасть, пролетели мимо наших ушей, так и оставшись неуслышанными.
Похмеляться пивом перед прыжком я не рискнул, прекрасно понимая во что ввязался, и пряча за легкой, слегка натянутой улыбкой, враз охватившую меня тревогу, долбанул по анальгину. Дабы отвлечься от грустных мыслей я перешел к изучению меню в местном ларьке-ресторане. Обнаружив вяленую рыбку – видать молодая красноперка или что-то подобное – мелкая и вполне съедобная, я скупил ее всю по смешной цене в 2 рубля за штуку и принялся с наслаждением ее грызть, поделившись с товарищем. Покончив с ней, как раз подошло время прыгать, спортсмены уже налетались, кукурузник не только взлетал, но и приземлялся без посторонней помощи, никто не упал. Настроение слегка приподнялось. Посмотрев по сторонам мы увидели что парашюты уже лежат на траве и ждут свои жертвы. Неподалеку жалась группа новобранцев. Все и хотели и не хотели одновременно. Тем не менее, ограниченное число посадочных мест в икарусе с пропеллером и полное отсутствие стоячих привело к тому, что мы с другом смогли затесаться лишь во второй заход прыгунов.
Одевали парашюты спортсмены. Один человек одевал 2х прыгунов. Это отдельная песня. На меня налез только третий по счету. На нем красовалась надпись «Курск». Более чем символично. Парень, который его на меня смог натянуть, преданно глядя мне в глаза одним глазом, а вторым куда-то в сторону, долго выспрашивал, как надо правильно приземлятся, и по секрету поведал, что недавно кто-то прыгал весом в 105 кг. Плохо ему, говорит, ноги все раздробил, калекой стал. Так что ты, говорит, поаккуратней. С этими словами он пристегнул мне запасной парашют и, оглядев, отправил на ожидание вылета. Рядом со мной стояла девушка, и когда всем вынесли запасные парашюты, к ней просто подошел молодой человек, потирая руки и не очень добро улыбаясь. На ее вопрос, слегка дрогнувшим голосом, а где, собссно, запаска – он ответил что он ее запаска – потому что в ларьке больше нет мяса на чебуреки. К другому подошел тот, в гипсе, и погрозив кулаком спросил зачем тому запаска, если это он ее собирал… короче перед самым полетом нам дали нужную установку.
Итак. Самое интересное. Кукурузник заходит на посадку. Наша группа встает. И начинает к нему приближаться. Машина останавливается, через несколько секунд открывается дверь и выходит инструктор. А еще через мгновение он оборачивается в проем и говорит – «Вылезай, вылезай, прилетели». Из чрева адской машины выбегает человек. Бледный. С крупными каплями пота на лице. С огромными, полными ужаса глазами. И бежит. Бежит к чертовой матери, лишь бы подальше. Критическая точка была достигнута. Все уже паниковали. Но старались этого не показывать.
Сели. Сели по очереди как прыгать. Прыгают от самого тяжелого по убыванию. Поэтому я прыгал первый, мой друг второй и все остальные потом… Это чертово чудо техники начало разгоняться прямо по кривому полю и в какой-то момент, с надрывом, ухнув, оторвалась от земли. Скорее, конечно, земля скинула с себя эту ношу. И вот мы, с ощущениями, что находимся в самом сердце газонокосилки, моля бога о том, чтобы в полу не было никаких люков и гнили, кругами, чихая и поскрипывая, начинаем набирать высоту. В грязном и засаленном стекле иллюминатора видно, как земля становится все дальше и дальше. Не знаю зачем, я потянулся к ремешку, и потуже затянул каску на своей дурной балде. Наш инструктор, нет, не то прелестное создание, которое читало лекцию, а мужик, который жарил пиво сидя с нами на лавочке в ожидании воздушного такси, начал подтягиваться на тросах, к которым были закреплены наши крюки с вытяжными фалами (во, вспомнил как называются те ремни, что парашют открывают), и трогать которые нам категорически запретили. Нам всем было непонятно, чему он так радуется. Он посмотрел последний раз в маленькое окошечко- иллюминатор и открыл дверь. Люк. Называйте как хотите. До земли было метров 800. Я встал. Подошел к выходу. Надо сказать, что по ширине проем примерно с обычную дверь, а вот по высоте ниже среднего человеческого роста. Инструктор в последний раз предупредил – «будешь выходить по моей команде. Смотри на меня, вниз не смотри, иначе никакого кайфа не получишь от прыжка». Какой к черту кайф? Мне в штаны задувал ветер, нет, не тот, обычный, а тот, что у Пушкина – тот, что могуч и гоняет стаи туч.. я ощущал себя Винни-пухом, у которого вот-вот лопнет шарик и он полетит вниз…
В ушах прозвучало «ПООШЕЕЕЛ»… зачем я вам про дверь рассказывал? Правильно. Потому что услышав заветное слово и гордо глядя в глаза инструктору, с лозунгом в мозгу – «умрем, но флот не обосрем», я было ринулся наружу. Но присесть не догадался, а наклонил башку и сунул ее наружу. Так и хочется сказать, что ее подхватило порывом ветра и меня просто выволокло за борт. ФИГ! Я непроизвольно глянул вниз, туда, куда собирался поставить ногу, уже поднявшуюся. А там… пола там нет.. и земля ТАК ДАЛЕКО-О-О. Руками за края дверного проема я держался очень крепко, и втянуть себя обратно труда не составило. Инструктор, мило улыбаясь, похлопал меня по плечу и вежливо напомнил, что меня ждут еще 10 человек. Мне было не до них. Черт возьми, я не мог сделать этот шаг. Признаюсь, высоты я побаиваюсь, и прыгать то поехал отчасти из этих соображений. Я стоял на пороге, заворожено смотрел на проплывающую землю и никак не мог себя заставить выйти. Я понимал, что это всего лишь шаг, не более того, одновременно надеясь, что самолет уже вышел из зоны прыжков, и пока он будет разворачиваться, я соберусь с духом. Не тут то было. Или думал я очень быстро или самолет летел очень медленно. Я оттолкнулся, как лыжник, и шагнул в никуда. И полетел. Жизнь успела промелькнуть перед глазами, пока открывался парашют. Как потом рассказал мой друг со стороны это выглядело так: я высунулся наружу, вернулся с совершенно испуганными глазами, по телу пробежала крупная дрожь, и я застыл на несколько секунд. В тот момент, когда инструктор собрался придать мне ускорение, я, с криком, очень вольный перевод которого может звучать как «от винта» или «банзай», ломанулся наружу…
Шум, свист ветра, как-то непонятно бросает тело и.. дергает за плечи. Парашют раскрылся. Посмотрел наверх - все в порядке, все правильно. Только стропы перекручены. Пара оборотов вокруг своей оси и я чувствую себя настоящим десантником. . 6 секунд полет нормальный. Воровато озираясь по сторонам ищу то место, откуда взлетали – не хочется же пешком еще потом топать неизвестно сколько. С трудом узнаю очертания командного пункта, ларька и стоянки для машин. Как же все это выглядит игрушечным! Определив направление поднимаю голову в поисках управляющей стропы. А не тут то было – это был тот самый дуб, на котором из-за сильного ветра и отсутствия управления прыгать запретили. Видать на мой вес ничего другого не нашлось. На мой отчаянный жест – я стянул одну стропу вниз и практически давил на нее ногой – дуб ответил поразительным пофигизмом. Как летел, так и полетел. Поняв, что ни руля, ни педалей нет, я решил просто насладиться стремительным полетом. Пейзаж уныния и запустения напомнил мне кадры из фильма «Терминатор». Слева, вольготно раскинувшись, была крыша огромадного коровника, справа бескрайние поля и леса вперемешку с мелкими населенными пунктами. Тоска. Но я летел, мне уже ничто не могло испортить настроение.
Приземлился я как учили, на две ноги вместе. Удар был ощутимый, но вполне терпимый. Так как при посадке купол гасится не сразу лучше даже не пытаться устоять на ногах. Но упасть сам я не успел – порыв ветра дернул парашют в сторону, я подлетел и плюхнулся на землю на бок, от души шмякнувшись головой. Тут же перевернулся на живот, погасил купол, встал, собрал его и поплелся к полосе.
Почти перед самой автостоянкой меня догнала шишига с наглухо пьяным водилой, который сам в этом признался, предложил положить парашют в кузов и идти пешком.
Как рассказали наземные наблюдатели – то что мы с товарищем прыгали первыми было видно даже с такого расстояния – «Все отваливаются от самолета и разлетаются в разные стороны, а двое первых падали вертикально. И значительно быстрее остальных».
Ольга, инструкторша наша, нашла меня и, с сочувствием в голосе, поинтересовалась как мои ноги. Я ответил, что в порядке. Она удивилась и порадовалась одновременно. Как я узнал уже на следующий день, те кто прыгал не по одному разу, видя меня, тихонечко и с сочувствием обсуждали что я себе сломаю. И какие вообще возможны варианты моего неудачного приземления…
Подводя итог, что я получил: совершенно непередаваемые ощущения; сумасшедший выплеск адреналина и всей своей дури одновременно; потрясающую возможность определить собственный предел, предел страха и незабываемое чувство наплевательства на весь здравый смысл и тот же панический страх. Ура! Я сделал это. Даже нет, я прошел через это!
ЗЫ ну а то, что на следующий день я побывал в травмопункте, обнаружилось растяжение всех сразу мышц шеи, и голова еще плохо поворачивается до сих пор – это мелочь. Ради такого стоило рискнуть!
ЗЗЫ Открыта подписка всех желающих составить мне компанию для совершения следующего прыжка.