Про Первый полет в космос

Прекрасно изложил Антон Носик:

Первого человека в космос запустила вовсе не та страна, где Королёва, Туполева, Вавилова, Жирмунского и Юдина гноили по тюрьмам, разоблачали врачей-убийц, отрицали генетику с кибернетикой и славили академика Лысенко. Не Сталин и Берия и не Ежов с Абакумовым готовили первый в истории человечества космический полёт.*

Почему сталинский СССР не мог оказаться первым в космосе — совершенно ясно хотя бы из истории советского ядерного проекта. Благодаря довоенным работам советских физиков — академика Абрама Иоффе и таких его учеников, как Курчатов, Харитон, Семёнов, Кикоин, Тамм, Ландау — к*1940*году СССР по уровню исследований в области расщепления атома не отставал ни от немцев, ни от Америки. И, разумеется, учёные, занятые в этих проектах, настойчиво докладывали руководству страны о стратегической важности развития ядерного направления. Если бы в сталинском СССР вожди умели прислушиваться к учёным, то не оказалась бы в*1940*году похоронена под сукном записка директора Института химической физики академика Семёнова о необходимости программы по созданию своего ядерного оружия. И, возможно, Вторая мировая закончилась бы к*1943*году падением советской атомной бомбы на Берлин.

Но в стране ГУЛага вождей интересовало мнение не учёных, а спецслужб. Поэтому зелёный свет советской ядерной программе был дан*только после того, как чекисты доложили о существовании таких разработок у немцев и американцев. И величайшим успехом этой самой программы стало проведение в СССР первого испытания ядерного оружия, по выкраденной у американцев документации, в*1948*году — через три года после того, как США продемонстрировали миру уже не опытные, а действующие образцы такого оружия, поразив ими цели в*10.000*км от своих берегов. И с космонавтикой при Сталине/Берии было бы ровно то же самое: Советский Союз начал бы ею заниматься лишь после 5 мая*1961*года, когда в космос слетал американец Алан Шепард.

Государство, где наукой и техникой рулят спецслужбы, не может стать первым ни в какой области передовых современных технологий. Государство, где документам, выкраденным у немцев или американцев, доверяют больше, чем экспертизе своих собственных гениальных учёных, обречено на вечное отставание, на статус догоняющего и подсматривающего за чужими успехами в замочную скважину.

Никита Хрущёв, какой бы он ни был мудак и упырь, совершил в Советском Союзе одну очень важную вещь. Руководствуясь своими личными мотивами (страхом перед новым переворотом) он развалил твердыню сталинско-бериевской вертикали, вывел страну из-под прямого управления чекистов, положил конец экономике ГУЛага. Думал он при этом, конечно же, не о демократизации, либерализации, или «социализме с человеческим лицом», а о том, чтобы избавиться от альтернативного Кремлю центра государственной власти на Лубянской площади. Но одним из результатов этого разгрома спецслужб стало высвобождение творческой научной мысли из удушливых тисков невежественного чекистско-марксистского руководства. В новых условиях вчерашние узники бериевских «шарашек» получили возможность реализовать свои революционные замыслы, без руководящих указаний со стороны чекистов, и так СССР — в первый и единственный раз за всю свою историю — сумел поразить мир передовым научно-техническим достижением. Тем самым, юбилей которого мы сегодня и отмечаем.*

Есть очень хорошая книга Олега Нестерова «Небесный Стокгольм»,*о которой я тут уже писал год назад, посвящённая тому самому феномену хрущёвской «оттепели» — мыслям и чувствам людей, живших в ту эпоху, их отношениям с обществом, государством и властью, их представлениям о разумном миропорядке и собственном светлом будущем… Полёт Гагарина в хронологию романа не вошёл, поскольку действие там начинается в последние часы декабря*1961*года. Но в этой книге блестяще раскрывается психология советской молодёжи, «разбуженной» Гагариным, уверовавшей в огромные и безграничные возможности своей страны, в её миссию мирового лидера во всех сферах, от науки и техники до построения самого справедливого человеческого общества на Земле. Рассказывается и о том, как иссяк этот драйв, сменившись тупой апатией застойной эпохи.

И это, пожалуй, самый интересный сюжет в связи с сегодняшней годовщиной: как мы стали первыми в мире, и как удалось так быстро это первенство просрать.

ИСТОЧНИК